Жанна [СИ] - RedDetonator

подполья спокойно, но быстро опустошали хранилища от ценного имущества.

Большая часть оружия уже была роздана солдатам, но имеющегося хватит на то, чтобы оказать сопротивление жандармам и армейским частям.

Пробивая путь в соседние помещения напрямую, Арким изолировал хранилища от военных и жандармов, а сотня готовых к действию ребят утаскивали их имущество прочь из здания.

Тоннель Арким рыл не напрямик, а с определённым наклоном, поэтому тележки катить было удобно.

— Шеф, жандармы наводнили катакомбы! — сообщил примчавшийся к Аркиму Леонард.

— Общие или наши? — спросил меч, продолжая долбить по стене кирками.

— Общие, — ответил Леонард с улыбкой.

— Пусть шарятся там… — махнул киркой Арким. — Продолжайте работу.

Он не беспокоился потому, что заблокировал «их» часть катакомб и замаскировал проходы естественным камнем под оригинал.

Можно бесконечно долго ходить по общей части катакомб, но так и не обнаружить потайную часть, через которую можно выйти в трущобы.

Суммарно Арким насчитал восемь тысяч девятьсот двенадцать армейских пневматических винтовок, пятьсот сорок два офицерских пневмопистолета, пять тысяч с лишним тесаков, около двух тысяч дубинок, а также около восьми тысяч кирас со шлемами.

Когда настал момент уходить, в хранилища было перенесено две сотни килограмм чёрного пороха в отдельных зарядах.

Арким лично растянул бикфордов шнур, чтобы гарантировать одновременный подрыв расположенных в выбитых отверстиях зарядов.

Подпалив ключевой шнур, он спрыгнул в пролом и присоединился к утаскивающим награбленное членам подполья.

— Я всё никак не пойму, а как называется наша партия? — тихо спросил Леонард у Жака.

Они вдвоём тащили тележки, гружённые винтовками.

— В смысле партия? — не понял Жак.

— Ну смотри, мы же как бы в политике? — Леонард нахмурился.

— Ну, — кивнул Жак.

— Маркс писал про социалистов, роялистов, буржуйские партии, про какие-то английские партии лебористов или типа того, ведь так? — Леонард поправил лямку на плече.

— Лейбористов, — поправил его пожилой усатый мужик, тянущий тележку рядом.

— Ну не суть, Арно, — махнул рукой Леонард. — Вот даже у проклятых англичашек есть партия, а мы? Кто мы?

— Мы — Сопротивление, — вмешался в разговор Арким. — После победы над императором партия будет преобразована в социалистическую революционную партию. Коммунизм в наших реалиях — утопия. Для начала надо построить социализм, а уже через него, когда научно-технический прогресс достигнет нужного уровня, стремиться к коммунизму.

— Без обид, шеф, но я считаю, что коммунизм в целом утопия, — вздохнул усатый.

— С нашего дна может так и показаться, — усмехнулся Арким. — Но я абсолютно уверен, что даже если не удастся построить коммунизм, но получится построить истинное социалистическое государство — это будет стоить того. У вас все эти годы не было цели, вы хотели, но не знали, как надо действовать. Теперь знаете. Неужели лучшее будущее для ваших детей — это плохая цель? Для всех детей! Стоит ли жертв и усилий будущее, в котором дети с младых ногтей не будут вынуждены вкалывать на фабриках по восемь часов в день? А будущее, в котором вы не работаете по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, возвращаясь домой только поспать, совершенно обессиленные?

— Стоит, однозначно, тут и не о чем спорить, шеф, — поддержали его окружающие рабочие.

— Так мы здесь ради этого! — воскликнул Арким. — Все жертвы, которые мы положим на алтарь революции — всё ради этого! Избавимся от монарха, его прихлебателей-кровопийц, от фабрикантов и прочих эксплуататоров, отнимающих у вас последний хлеб, передадим власть Народным Советам, убьём в себе рабов и построим солидарное государство — вот тогда и будет достойное светлое будущее для вас и для ваших детей. Сейчас идёт война не отчаяния, но надежды. Мирных переговоров не будет. Победим — выживем. Проиграем — умрём.

Речь его слегка вдохновила подпольщиков, которые даже немного воспряли духом.

Оружие было доставлено в трущобы и спрятано по тайникам.

Арким вошёл в свою халупу и встретил там Жанну.

— Твои люди проиграли, — сообщила она сходу. — В город вошёл 16-й польский драгунский полк и смыл толпу с улицы, выжили немногие, но никто не вернулся в трущобы, так как их снова огородили.

— Ожидаемо, — кивнул Арким. — Гюго выжил?

— Выжил, но ранен, отлёживается на конспиративной квартире у Елисейского дворца, — ответила Жанна. — Я только от него. Там ещё Варлан и те двое новичков, все сильно побитые, но живые.

— Как прогресс с нашими делами? — спросил у неё Арким.

— Почти всё готово, пришлось ускориться, — Жанна открыла коробку и достала оттуда свою кирасу. — Давненько я не носила броню…

— Всему своё время, — хмыкнул Арким. — Что император?

— Докладывают, что он заперся в Версале, — ответила Жанна. — Сидит там и никуда не высовывается.

— Мы возьмём его тёпленьким.

Французская империя, г. Париж, Версаль, 8 августа 1860 года

Город кипел.

Ситуация с блокировкой трущоб напрягала и беспокоила не только непосредственно обитателей самих трущоб, но и жителей города и даже остальной страны.

В Марселе поднялось восстание портовых рабочих, перетекшее в… еврейский погром. Это было грамотной работой руководства на местах: перенаправить народный гнев в выгодное им русло и всё, пар выпущен, народ успокоился, но ничего не достиг.

В Тулузе восстание рабочих заводов, но их утопили в крови испанские части, пригнанные из Барселоны. По слухам, убили около десяти тысяч, но Арким предполагал, что положили несколько тысяч, а остальные разбежались без организации.

Он делал ставку на Париж. Пока император считает, что всё хорошо, он будет сидеть в Версале.

Когда настанет нужный момент, Арким лично захватит его.

Оружие в тайниках, экипировка там же, формируемые группы из членов подполья проходят некое подобие специализированной подготовки, включающей в себя отработку планов штурма ключевых городских объектов, отражение атак жандармов и армии, а также взаимодействие между группами.

Качество подготовки полное дерьмо, никто толком не знает, что нужно делать, всё сумбурно, обучающие не понимают, чему учат остальных, но у Аркима была определённая надежда на появление уникумов, которые немного выправят ситуацию.

Но главное: у жандармов точно такая же проблема. Никто всерьёз не учил их противостоять людской толпе, поэтому у них есть только какая-то дисциплина